отделение. Хорошо, что хоть червяки не завелись. Брр. Остальные продукты, соседствующие с ним тоже провонялись. Понятно, это все в мусор, придется идти в магазин.
Следующей проблемой, с которой я столкнулась, было то, что идти то мне не в чем. Все вещи в квартире были размеров этак на десять больше, обувь тоже великовата. Так что впереди меня ждал грандиозный шопинг. Я проглотила таблетку обезболивающего, вынула из заначки деньги (банки я с начала кризиса уважать перестала), и, обув ненавистные шпильки, собралась по магазинам.
Ну что сказать, это было великолепно! Не смотря на все еще одолевавшую меня слабость, оторвалась я на славу. Наконец я смогла позволить себе вещи, на которые давно заглядывалась, но из-за возраста и положения стеснялась даже примерить. Узенькие юбочки, рваные джинсы-скини, аляповатые маечки, меховые жилетки. Как-то совсем не планировала тратить столько денег. Белье… Тут я застряла часа на два, примеряя и выбирая соблазнительные комплекты. Обувной… Ой, что там было! Я выстроила перед собой целую радугу из туфелек и сапожек разного стиля. Не смогла выбрать и скупила все. Покупки в руки не помещались. Но я справилась, дотащила всю эту красотень до дому.
— А вы к кому? — встрепенулась бдительная Марья Ивановна, наша консьержка. Вот чтоб ты раньше-то так бдела, когда у соседа сперли ночью несколько велосипедов. Спала, небось, карга старая.
— В сто тринадцатую, я там теперь живу, мне Полина Николаевна квартиру сдала, — пропыхтела я, втаскивая пакеты.
— А она мне ничего не говорила! — консьержка перекрыла мне вход необъятной грудью.
— А она должна была? — я подняла ухоженную бровку и с сомнением на нее посмотрела.
— Должна! — уперла руки в боки эта мадам.
— С какой это стати? — изумилась я и отзеркалила ее позу. Если я сейчас дам слабину, то путь в квартиру мне будет заказан.
— А с такой, шо шляються тут усякие, а потом хозяйское добро пропадаить! — попробовала она состроить из себя грозного цербера.
— Марья Ивановна, — вкрадчиво начала я, — Вы бы лучше в дом гопников не пускали, а не мешали честным жильцам попасть в законно снятую жилплощадь.
Видимо намек на недавнюю кражу, да еще и то, что я назвала ее по имени отчеству, возымело действие, и вредная старушка от меня отстала. Правда, мне в след все еще неслось «ходють тут усякие свиристелки, а потом меня же и обвиняють, ежели шо сопруть», но это было так, для проформы. Старушке важно было сохранить лицо. Да ради бога! Главное, чтобы она ко мне больше не цеплялась, а то предстоит еще поход в супермаркет, а силы и так на исходе.
Я ввалилась в квартиру, побросала обновки в комнате и пошла на второй заход. Есть хотелось немилосердно. Можно было перебиться заказной пиццей. Но вспомнив, до каких габаритов, она меня довела, я решила все-таки пересилить лень и сходить в магазин. Благо он был за углом. Этот забег много времени не занял, я покидала в тележку самое необходимое и помчалась к кассам. Необходимого набралось несколько огромных пакетов, под которыми меня согнуло как тростинку. Странно, раньше такие ноши у меня особых проблем не вызывали. Или Полинино тельце к такому не привыкло?
— Позвольте вам помочь? — раздался за спиной вполне приятный мужской голос.
— Спасибо, — я, не привыкшая к такому, только растерянно обернулась и уставилась в глаза своему добровольному помощнику. Честно говоря, я была уверена, что такие мужики давно вымерли как вид. Я не о внешности, а о желании помочь. Вот вам часто встречались «индивидуи», которые завидев вас, кидались вам на помощь? Что не было такого? Мне таких за всю мою жизнь попалось только несколько и то, только когда я была девчонкой. Как только я перешла определенную возрастную черту, меня с моими немыслимыми торбами перестали замечать.
— Не за что, — парень легко, даже как-то играючи подхватил мои баулы и вынес их на улицу. — Командуйте, куда нести.
— Да вот за углом, новый дом, мне туда, — промямлила я, все еще не отойдя от культурного шока.
Парень был хорош. Высок, плечист и мускулист. Косая сажень в плечах, хотела сказать и в талии, но нет, талия там присутствовала. Бедра были узкими, ноги длинными, улыбка светлой и искренней. Лицо еще не потеряло легкую детскую пухлость, что придавало парню определенный шарм. А вот глаза были холодными и цепкими. Это отрезвляло и наводило на определенные мысли. Парнишка был явно не так прост, как хотел казаться. Годков ему было около двадцати пяти.
— Отлично, я там тоже живу, — и бодро зашагал к дому.
— А я вас раньше не видела, — сказала я, семеня ему вслед.
— Да я недавно переехал, меня, кстати, Михаилом зовут, а вас как? — он стремительно зашел в подъезд. Встрепенувшаяся было Марья Ивановна, увидев нас, опять плюхнулась на пятую точку и приняла независимый вид. Бдит старушка!
— Полина, — я зашла с ним в лифт.
— Красивое имя, а какой этаж?
— Третий, — я нажала на кнопку, и лифт мягко поехал вверх.
— В гости пригласишь? — Михаил сгрузил мои торбочки возле дверей.
— Миш, не сегодня, — я вяло улыбнулась, а у самой сердце зашлось. И вот куда я его приглашу? В квартиру, полную моих старых вещей, как что-то объяснять буду? А то, что вопросы последуют, это к бабке не ходи. — У меня, мягко говоря, не прибрано, так что давай в другой раз.
— Мы на ты? Замечательно, — расплылся он в обворожительной улыбке, а я мысленно отвесила себе подзатыльник за такой промах. Преподавательская привычка к ребятам его возраста обращаться на «ты». Нужно будет следить за собой. Хотя, вышло можно сказать убедительно, что-то я сильно сомневаюсь, что двадцатилетние долго продолжают выкать друг другу.
— Ты же не против? — еще раз уточнила я, изобразив на лице смущение, которого, в общем-то, не чувствовала.
— Да я только за! Ладно, я пошел. Если что, я в сто двадцатой живу, обращайся, если еще раз решишь скупить половину магазина, — он двинулся в сторону лифтов. — Да, кстати, а номером телефона не поделишься?
И вот что ему сказать, что номер знаю только старый? Телефон сгинул во время аварии, а номера мобильного, который лежал в сумочке я не знала. Он был выключен, а включать его я пока справедливо опасалась.
— Извини, пока без мобильного, — соврала я. — Как только разживусь, скажу.
— Ладно, бывай, — было видно, что он мне не поверил. Умный мальчик. И то, что не поверил, и то, что промолчал.
Я втянула сумки в квартиру и поволокла их на кухню. Сил что-то готовить уже не было.